Часть 1.

К СОВЕТНИКАМ ВСЕХ ГОРОДОВ ЗЕМЛИ НЕМЕЦКОЙ.

Мартин Лютер.

О том, что им надлежит учреждать и поддерживать христианские школы.

К бургомистрам и советникам всех городов в немецких землях. Мартин Лютер.

Благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа! Дальновидные, мудрые, дорогие господа! Прошло уже около трех лет с того времени, как я отлучен от Церкви 1 и предан [имперской ] опале 2. И если бы я боялся человеческого предписания больше, чем Бога, то должен был бы умолкнуть. Ведь по этой причине многие — великие и малые — все еще преследуют в германских землях мои речи и сочинения и проливают немало крови 3. Но уста мои отверз Бог, Который повелел мне возвещать [правду ]. И чем сильнее они неистовствуют, тем больше заступается Он за меня и, укрепляя и распространяя дальше мое начинание 4, глумится над их неистовством. Ведь во втором Псалме говорится: ["Живущий на небесах посмеется, Господь поругается им" 5]. Лишь твердолобые люди не могут уразуметь, что это начинание должно быть осуществлено Самим Богом, поскольку в нем зримо проявляется сущность Божественных слова и дела, которые всегда, когда их пытаются преследовать и подавлять, становятся лишь тверже и прочнее.

На протяжении всей своей жизни стремлюсь я (как говорится в книге Исайи) не молчать, а проповедовать 6. И я буду делать это до тех пор, пока не придет в мир, как сияние, Правосудие Христово и пока Его целительное милосердие не возгорится, как лампада. Я только прошу всех вас, мои дорогие господа и друзья, примите по-дружески и сохраните в сердце это мое сочинение и увещевание. Ведь я безразличен к тому, что касается лично меня. Перед Господом я могу с чистой совестью превознести себя за то, что, действуя, я преследую не свои цели; их я мог бы достичь намного быстрее, если бы молчал и ни во что не вмешивался. Но я от всего сердца честно отстаиваю ваши убеждения и убеждения всех соотечественников, на что уполномочил меня Господь. Хотите — верьте этому, хотите — нет. А любящих меня я стремлюсь искренне и убежденно заверить в том, что, слушая меня, они несомненно слышат не меня, а Христа. Не слушающий же меня пренебрегает не мною, а Христом.

И я хорошо знаю: каждый, кто захотел бы непредвзято отнестись к моему учению, сам бы пришел к тому, о чем говорю и чему учу я.

Во-первых, из разных немецких земель доходят до нас вести о происходящем, повсеместно упадке школ: высшие школы дряхлеют, монастыри закрываются, трава в них, как сказано в книге Исайи, засыхает и цвет увядает 7, потому что Дух Божий, проявляющийся в Его слове, не задерживается долго там, а ярко сияет за пределами школ и монастырей в образе Евангелия. И только посредством слова Божьего раскрывается нехристианская сущность [школ и монастырей], ставящих своей целью насыщение брюха. А когда живущая ради удовлетворения плоти толпа видит, что она уже не имеет возможности отторгать от себя в монастыри и духовные заведения своих сыновей, дочерей и друзей и отправлять их из отчего дома на чужие хлеба, никто больше не изъявляет желания ни отдавать в учебу детей, ни учиться. "Ну да, — говорят они, — для чего отдавать детей в школу, если у них нет возможности стать священниками, монахами, монахинями? Их нужно учить только тому, что позволит им зарабатывать на хлеб насущный".

Такого рода высказывания в достаточной степени свидетельствуют о благочестии и образе мыслей этих людей. Ведь если бы они видели в монастырях или в духовных заведениях не только средство для каждодневного пропитания, а серьезно заботились о святости и небесном спасении своих детей, то не опускали бы безучастно рук и не говорили бы: "Коль духовенству суждена погибель, то можно пренебречь учебой и палец о палец не ударить ради нее". Напротив, они вели бы такой разговор: "Евангелие учит, что принадлежность к духовному сословию опасна для наших детей. Но разве истина исчерпывается этим суждением? Ах, дорогой, [Евангелие] учит нас также и другому — тому, что угодно Богу и служит небесному блаженству наших детей, а именно: мы должны заботиться не только о пропитании наших любимых детей, а и об их душе". Именно так подобает рассуждать об этом истинным христианам, заботливым родителям.

А то, что зловредный дьявол вмешивается в это дело и убеждает живущих по плоти мирян забросить детей и молодежь, не вызывает удивления. Да и обвинять его в этом вряд ли стоит. Ведь он князь и владыка мира. И разве может он радоваться в то время, когда посредством Евангелия разрушают его гнезда — монастыри и [прочие] очаги духовного разбоя, в которых он чаще всего губил молодежь и где чувствовал себя так вольготно, насколько это вообще возможно? И разве может он одобрять правильное воспитание молодежи или способствовать ему? Дурнем был бы он, если бы позволил и помог создать в своем царстве то, посредством чего оно должно быть неминуемо разрушено. А такое уже бывало: теряя драгоценное украшение — милую молодежь, он вынужден был страдать из-за того, что она с ее средствами и имуществом сохранялась для службы Божией. Поэтому действует он хитроумно в те времена, когда христиане заботятся о христианском воспитании и образовании своих детей. Тогда молодежь стремится покинуть его и привести в расстройство его царство. А он в ответ разбрасывает свои сети, учреждает такие монастыри, школы и заведения, из которых молодежи невозможно убежать от него без особого чуда Божьего. А если он видит, что благодаря слову Божьему становится очевидной сущность этих козней, то действует на другой манер и пытается вообще воспрепятствовать учебе. Всякий раз безошибочно и мудро выбирает он средства для того, чтобы обезопасить свое царство и удержать в нем молодежь. Если же она принадлежит ему, то это царство под его руководством сохраняется и расширяется. И кто может в таком случае отнять у него что-нибудь? Мир остается в его бесспорном владении. И нанести ему ущерб, больно ужалить его может только [такая ] молодежь, которая растет, познавая Бога, распространяя Божье слово, наставляя других.

Никто, никто не осознает, насколько вредоносен, угоден дьяволу происходящий сейчас [развал школ]; оттого никто не вмешивается и не препятствует ему, хотя еще есть возможность обсуждать состояние дел, защищаться и оказывать помощь. Боятся, турок, войны, наводнения, потому что применительно к данным случаям понимают разницу между вредом и пользой. Но никто не обращает внимания на то, что дьявол намеревается [сделать с молодежью], никто не боится этого и не возмущается. А было бы справедливо, если бы, отдавая гульден на борьбу с турками, которые прямо-таки вцепились нам в горло 8, давали бы сто гульденов на воспитание хотя бы одного ребенка, который вырос бы настоящим христианином. Ведь истинный христианин лучше всех неверующих на земле и в состоянии принести больше пользы, чем все они, вместе взятые.

Поэтому прошу я всех вас, мои дорогие господа и друзья, ради Господа и ради бедной молодежи, не считайте это дело маловажным, как полагают многие, не замечающие намерений князя мира. Наша помощь и совет бедной молодежи — это серьезное, большое, отвечающее устремлениям Христа и всего мира дело, которое обернется помощью и поддержкой всем нам. И запомните, что от этих почти неразличимых, тайных, коварных происков дьявола надо защищаться серьезно и основательно, как это подобает христианам. Дорогие господа, чтобы в городе царили мир и спокойствие, нужно ежегодно затрачивать большие средства на оружие, дороги, мосты, дамбы и многие подобные им изделия и сооружения. Почему же нельзя потратить больше или столько же на нуждающуюся, бедную молодежь, чтобы содержать для нее одного или двух опытных учителей?

Также каждому горожанину стоит задуматься: если он раньше вынужден был лишаться значительной части денег и имущества, которые шли на отпущение грехов, мессы, ночные богослужения, монастыри, духовные заведения, поминальные дни, нищенствующих монахов, братства 9, паломничества и на многое другое, а отныне, благодаря милости Божией, такой разбой [Церкви ] и пожертвования [верующих ] упразднены, то, пожалуй, можно в благодарность Богу и во славу Его часть [прежних пожертвований ] отдать на школы, где воспитывались бы бедные дети. Видимо, можно от всего сердца пожертвовать примерно десятую часть того, что до скончания века без толку отдавалось бы названным выше грабителям и еще большему числу [грабителей ] неназванных, если бы не вспыхнул свет Евангелия и не избавил [людей] от этого. Так знайте же, что там, где запрещают [Евангелие], где его предают поруганию, где ему противятся, где на его пути возводятся препятствия, там наверняка действует дьявол, который не только не мешает увеличению числа монастырей и месс, но и побуждает к этому людей. Ведь он понимает, что его дело должны воплощать люди. И это, дорогие господа и друзья, — первая причина, [заставляющая меня ] призывать вас к тому, чтобы мы [обратили внимание на школу ] и тем самым оказали противодействие дьяволу, как вредоноснейшему тайному врагу.

Во-вторых, по словам св. Павла (2 Кор. 6), мы не тщетно приняли благодать Божию и не упустили день спасения. Ведь Всемогущий Бог сейчас воистину отыскал нас, немцев, на нашей родине и ниспослал нам настоящий "золотой год" 10. Сейчас у нас появились утонченнейшие, образованнейшие юноши и мужи, блистающие знанием языков и всех искусств 11, которые могут принести нам громадную пользу в обучении молодежи. Разве мы не видим, что сейчас ребенок за три года — к пятнадцати или шестнадцати годам — может получить больше знаний, чем раньше давали все высшие школы и монастыри? Да и чему учили раньше в высших школах и монастырях? Благодаря такой учебе можно было стать лишь ослом, колодой, чурбаном. Можно было проучиться двадцать, сорок лет и не знать ни латыни, ни немецкого. А о гнусной, порочной жизни [старых школ и монастырей ], в которых развращалась благородная, несчастная молодежь, я и говорить не буду. Воистину, если бы высшим школам и монастырям суждено было оставаться такими, какими они были до сего времени, а молодежь должна была обучаться и жить, как раньше, то я хотел бы, чтобы ни один ребенок никогда ничему больше не учился и оставался бессловесным [неучем]. И я взываю, прошу и умоляю [сделать все для того], чтобы эти хлевы для ослов и дьявольские школы либо исчезли в бездне, либо были превращены в христианские школы. А поскольку Господь столь милостиво снизошел к нам и ниспослал нам множество таких людей, которые могут превосходно учить и воспитывать молодежь, то нужно, чтобы мы не пренебрегали милостью Божией и не заставляли Его стучаться к нам понапрасну. Он стоит на пороге и хочет, чтобы Ему отворили дверь. Он обращается к нам. Блажен тот, кто Ему ответит. А если мы не заметим Его, шествующего поблизости, то кто позовет Его вновь?

Наконец-то мы имеем возможность увидеть наши былые бедствия и мрак, который нас окружает. Мне кажется, что немецкая земля еще никогда так много не слышала о слове Божьем, как сейчас. Ничего подобного еще не было в истории. И если мы упустим этот момент без благодарности и должного почтения, то нас ожидают беспросветный мрак и тяжкие муки. Дорогие немцы, покупайте, пока есть деньги, собирайте [урожай], пока стоит хорошая погода и светит солнце, пользуйтесь Божьей милостью и словом, пока Он здесь. Ведь вы должны знать, что слово и милость Божьи — это внезапно налетевший ливень, который не возвращается туда, где он однажды низвергся. Однажды разверзлись хляби небесные в Иудее, но — ищи-свищи, сейчас у евреев нет ничего. [Апостол ] Павел принес ливень в Грецию, но тоже — ищи-свищи, сейчас там турки. Он также хлынул в Риме и в стране латинян, но — ищи-свищи, у них сейчас папа. И нам, немцам, не стоит думать, что он будет лить у нас вечно, потому что неблагодарность и пренебрежение не удержат его. Поэтому хватайте и держите, кто может хватать и держать; у ленивых рук и год злой.

Третье, пожалуй, самое главное, а именно — заповедь Божья о том, что родители должны учить детей 12. Соблюдать ее Он часто требовал посредством Моисея. Об этом же говорится и в 78 Псалме: Он заповедал отцам нашим возвещать [закон Божий] детям их и учить детей 13. Это вытекает также из четвертой заповеди Божьей. Он [Бог] придавал почитанию родителей детьми такое значение, что предписывал суду наказывать смертью непослушных детей 14. И действительно, для чего иного живем мы, взрослые, как не для того, чтобы ухаживать за детьми, учить и воспитывать их? Неразумные дети, конечно же, не могут сами учить и содержать себя. Потому-то и вверил их Господь нам, взрослым, знающим, что идет им во благо, и строго взыщет с нас за это. То же предписывал и Моисей (Втор. 32): "Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут тебе".

Конечно, грешно и зазорно, что воспитанию детей и юношества я отдаю предпочтение [перед всеми вещами — земными и небесными ], призываю к этому, беспокоюсь о лучшей участи [молодежи ]. Но к этому меня побуждают и сама природа, и разнообразные примеры [из жизни ] язычников. Нет ни одного неразумного животного, которое не выхаживало и не учило бы своих детенышей тому, что им нужно будет в жизни. Исключением в этом отношении является страус, о котором Господь говорит (Иов 39), что он жесток к детям своим, как бы не своим; [он ] оставляет яйца свои на земле [и забывает, что нога может раздавить их и полевой зверь может растоптать их]. А что поможет нам, если мы, которые могли бы своими деяниями и образом жизни походить на святых праведников, закрываем глаза на то, ради чего мы, собственно говоря, и живем, а именно — на заботу о детях? Я также считаю, что в ряду явных грехов мира перед Богом ни один не заслуживает таких тяжких и страшных наказаний, как этот, свершаемый по отношению к детям, воспитанием которых мы пренебрегаем.

Когда я был молодым, в школах часто звучала пословица: "Non minus est negligere scholarem, quam corrumpere virginem" ("Бросать на произвол судьбы ученика — не меньшее [зло ], чем соблазнить девушку"). [Но] так говорили [лишь] для того, чтобы запугать учителя, ибо тогда не знали более тяжкого греха, чем надругательство над девушкой. Однако, дорогой Боже, разве можно сопоставлять обольщение девушки или женщины, которое может быть искуплено как телесный, явный грех, и то, когда бросают на произвол судьбы и губят благородные души, т. е. грех, который вообще невидим и неопознаваем и никогда не будет искуплен? О, горе миру во веки веков! В нем ежедневно рождаются дети и вырастают рядом с нами, но нет, к сожалению, никого, кто позаботился бы о бедных ребятишках и наставлял их, и они растут, как трава у дороги. Заняться ими должны были бы монастыри и духовные заведения, но как раз о них Христос сказал: "Горе миру от соблазнов 15, кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня, тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничий жернов на шею и потопили его во глубине морской" 16. И именно они [монастыри и духовные заведения ] — пожиратели детей, их погубители.

Да, заметишь ты, но все сказанное касается [в основном ] родителей, а что же относится к обязанностям членов городских советов и властей? Замечание справедливо, тем более, что родители не заботятся о детях. Кто же в таком случае должен заниматься этим? Или, может быть, все оставить, как есть, и не обращать внимания на детей? И как быть, если власти и городской совет попытаются в свое оправдание заявить, что это не их дело? А то, что этим не занимаются родители, обусловлено разными причинами.

Во-первых, некоторым не хватает для этого благочестия и чувства долга, хотя сил достаточно. Они бесчувственны по отношению к своим детям, как страусы, которые, исторгнув из себя яйца и произведя детей, больше ничего не делают для них. А дети тем не менее должны жить среди нас, в нашем городе. И разве захочет разум, и в особенности христианская любовь, мириться с тем, что они растут, не получая воспитания, заражая, как яд или нечистоты, других детей, а в конечном счете подвергая порче весь город? Пример тому — Содом и Гоморра и многие другие города.

Во-вторых, многие родители, к сожалению, неопытны и не знают, как нужно воспитывать и учить детей. Ведь они сами ничему не учились и годны лишь на то, чтобы набить себе желудок. Поэтому нужны особые люди, которые умеют хорошо и правильно учить и воспитывать детей.

В-третьих, даже если находятся умудренные опытом родители, которые хотят сами заниматься [воспитанием детей ], то из-за других занятий и домашнего хозяйства у них нет ни времени, ни помещения для этого. Таким образом, перед [городской ] корпорацией возникает проблема содержания воспитателя для детей. Конечно, каждый хотел бы содержать воспитателя для своих детей. Однако для простых людей это накладно, и поэтому некоторые хорошие дети из-за бедности остаются без надзора. К тому же многие родители умирают и оставляют сирот, а как о них заботятся, я, хотя и слабо осведомлен об этом, могу судить на основании того, что Бог называет Себя отцом сирот, т. е. тех, которые покинуты всеми и каждым. Тех же, у кого нет детей, [проблема] воспитания вообще не волнует. Поэтому хотелось бы призвать [городские] советы и власть к тому, чтобы окружили детей величайшей заботой и вниманием. Ведь им вверены благополучие, честь и жизнь всего города. И их деятельность не будет считаться полезной перед Богом и людьми, если они денно и нощно изо всех сил не будут печься о его благополучии и процветании. Благоденствие же города состоит не только в том, чтобы накопить богатую казну, возвести прочные стены, красивые дома, изготовить много огнестрельного оружия и лат. Нет, если всего этого будет много, а владеть всем будут безумные глупцы, то это принесет такому городу величайшее зло и вред. Высшее же, изобильнейшее благополучие, а также процветание и мощь города состоит в том, что он имеет к своим услугам множество чистых, ученых, разумных, почтенных и воспитанных горожан. [Воспитав таких людей, власти ] могут затем накапливать казну и всяческое имущество, сохранять и справедливо использовать их.

Примером может служить [древний ] Рим, где детей воспитывали так, что они в пятнадцать, шестнадцать, двадцать лет в совершенстве знали латынь и греческий и всякие, как они говорили, свободные искусства, прекрасно разбирались в военном деле и в управлении [государственными делами], отличались остроумием, рассудительностью, воспитанностью, осведомленностью в искусстве и житейских делах. Иными словами, если в немецкой земле сплавить воедино всех епископов, священников и монахов, то образовавшийся сплав будет уступать внутреннему богатству простого римского воина. И дела у них продвигались вперед потому, что всегда находились разносторонне подготовленные и способные люди. Да вообще, если где-нибудь в мире, включая язычников, хотели, чтобы народ был честен и трудолюбив, то прежде всего проявляли заботу о воспитателях и учителях. И св. Павел, который в Гал. 3 говорил, что закон был для нас детоводителем, позаимствовал это слово из повседневного народного языка.

Итак, каждому городу нужны [образованные] люди. Вместе с тем повсеместно раздаются жалобы, что их не хватает. Однако 170 не следует надеяться, что они вырастут сами; их также нельзя ни вытесать из камня, ни вырезать из дерева; и Бог не сотворит чуда до тех пор, пока делу можно помочь другими способами. Поэтому нам надлежит самим решать эту задачу и сосредоточить усилия и средства, чтобы самостоятельно воспитать [таких детей]. И кто иной, кроме властей, не обращающих внимания на воспитание и обучение детей, повинен в том, что сейчас во всех городах ощущается нехватка образованных людей, а дети растут, как деревья в лесу? Причем растут они настолько беспорядочно, что вырастает только мелкий кустарник, пригодный лишь для топки, а отнюдь не для какого бы то ни было строительства.

Поскольку светское управление должно сохраняться, следует предположить, что править будут сплошные грубияны и невежды. Ведь возможность их улучшения — дикая, неразумная затея! Поэтому, пожалуй, стоит сделать господами свиней и волков и поставить их над теми, которые не хотели думать, управляя людьми. Ведь это нечеловеческое злодейство, когда рассуждения [правителей] сводятся лишь к следующему: "Мы поправим вволю сейчас, а о том, что будет потом, пусть думают те, кто будет править после нас". Не людьми, а свиньями и псами должны управлять такие люди, которые рассматривают свою должность лишь как средство извлечения для себя доходов и почестей. Чтобы подготовить для дел правления множество порядочных, образованных, опытных людей, нужно приложить величайшее старание. Немало усилий и забот потребуется и для того, чтобы приступить к этому. Иначе, откуда же появятся [такие правители], если ничего не делать для этого?

"Ладно, — скажешь ты вновь, — мы должны и обязаны учреждать школы. Но какая нам польза от изучения латинского, греческого, древнееврейского языков и других свободных искусств? Ведь мы вполне могли бы ограничиться изучением на немецком языке Библии и слова Божьего. А этого нам достаточно для обретения Царства Небесного". Ответ: Да, я, к сожалению, хорошо знаю, что мы немцы, должны на веки вечные оставаться неразумными животными. Именно так нас называют в соседних странах, и мы вполне заслужили это. Но меня удивляет, почему мы однажды не задумаемся: для чего нам нужны шелка, вино, пряности и другие товары из чужих стран, в то время как у нас самих в немецких землях изобилие вина, зерна, шерсти, земли, леса, камня? И всего этого вполне достаточно не только для пропитания, но и для развлечений. Мы пренебрежительно относимся к искусствам и языкам, которые не только не вредят нам, но и приносят пользу, почет, благочестие, необходимы не только для понимания Священного Писания, но и дел светского правления. А без чужеземных товаров, в которых у нас нет никакой нужды, которые не приносят нам никакой пользы, за которые с нас сдирают три шкуры, мы не можем обойтись. Ну разве незаслуженно нас называют немецкими дурнями и животными?

Воистину, даже если бы от языков не было никакой пользы, нас все-таки должно было бы глубоко радовать и воодушевлять то, что они — благородный, прекрасный дар Божий, которым Бог сейчас так щедро, раньше чем другие страны, наградил и наделил нас. И немногие замечают, что дьявол хочет подавить их в зародыше посредством высших школ и монастырей. Да, они всегда ополчались и поныне еще ополчаются против них [языков ], потому что дьявол хорошо чует запах жареного: если начинается изучение языков, в его царстве образуется брешь, которую нелегко заткнуть. И если он не может воспрепятствовать их распространению, то стремится сузить их [изучение] до такой степени, чтобы они угасли сами по себе. Они далеко не желанный гость в его доме. Поэтому он старается попотчевать их так, чтобы они долго не засиживались. А мы, дорогие господа, почти не замечаем эти злые козни дьявола.

Поэтому, дорогие немцы, давайте откроем наши глаза, возблагодарим Господа за благородную сокровищницу [языков], будем хранить и приумножать ее, заботиться о том, чтобы ее не выхватили у нас из рук, и не поддадимся своенравным выходкам дьявола. Ведь мы не можем отрицать, что, хотя Евангелие пришло и ежедневно приходит к нам посредством Святого Духа, оно вместе с тем достигает нас, усиливается, должно сохраняться и благодаря посредничеству языков. Точно так же, когда Бог захотел с помощью Апостолов распространить во всем мире Евангелие, Он позаботился и об изучении языков. А еще до этого, чтобы Его Евангелие быстро и повсеместно принесло плоды, Он посредством правления римлян очень широко распространил во всех странах греческий и латинский языки.

И в той мере, в какой дорого нам Евангелие, надлежит нам заботиться об изучении языков. Ведь Бог не случайно повелел запечатлеть Свой Завет на двух языках: Ветхий Завет — на древнееврейском, а Новый — на древнегреческом. А если Бог не пренебрег этими языками и отдал им для распространения Своего слова предпочтение перед другими языками, должны и мы почитать их прежде всех остальных. И святой Павел, восхваляя древнееврейский язык как заслуживающий особого почитания и подчеркивая его превосходство над другими языками, исходил из того, что на нем запечатлено слово Божие. В Рим. 3 мы читаем: "Какое преимущество быть Иудеем, или какая польза от обрезания. Великое преимущество во всех отношениях, а наипаче в том, что им вверено слово Божие". Это же восхваляет и царь Давид в 147 Псалме: "Он возвестил слово Свое Иакову, уставы Свои и суды Свои Израилю. Не сделал Он того никакому другому народу, и судов Его они не знают". Именно поэтому древнееврейский язык также называют святым языком. Так, святой Павел в Рим. 1 называет Писание Божие святым потому, что в нем содержится святое слово Божие. Точно так же древнегреческий язык вполне позволительно назвать святым. Ведь он был избран для того, чтобы на нем запечатлеть Новый Завет. Древнегреческий язык можно сравнить с родником, из которого, благодаря переводам, [слово Божие ] вытекло на разных языках, освятив и их.

Да позволено мне будет сказать, что без [изучения ] языков мы не сможем сберечь Евангелие. Языки — это ножны, в которых хранится меч Духа. Они — ларец, в котором переносится это сокровище. Они — сосуд, вмещающий этот напиток. Они — хранилище, где лежит эта пища. Не случайно в самом Евангелии они сравниваются с корзинами, в которых хранятся хлеб, рыба и другие припасы. Да, если мы недоглядим и упустим изучение языков, то не только потеряем Евангелие, но в конце концов придем к тому, что не сможем правильно говорить и писать ни на латыни, ни на немецком. И пусть здесь послужит нам свидетельством и предостережением злосчастный, горький опыт высших школ и монастырей, в которых не только забыли Евангелие, но и настолько испортили латинский и немецкий языки, что жалкие люди едва не превратились в животных. Они не могут безошибочно изъясняться и писать ни на немецком языке, ни на латыни и, кроме того, почти совсем утратили естественный разум.

Апостолы же считали для себя необходимым понимать и воспринимать Новый Завет на греческом языке, потому что они хотели надежно, как в священном ларце, сохранить для нас его подлинный смысл. Ведь, как свидетельствует память [человечества ], они предвидели все то, что в будущем свершилось и сбылось, а именно: возникновение в христианстве дикого, беспорядочного, неуправляемого хаоса, различных убеждений, мнений и учений, с которыми обычные люди не смогут бороться и от которых у них не будет никакой защиты, если чтение и восприятие на слух [греческого текста] Нового Завета станет для них непосильной задачей. Таким образом, если прекратится изучение языков, то погибнет и Евангелие.

Это доказано и проверено жизнью. Вскоре после времени Апостолов, когда прекратилось изучение языков, стали лишаться прежней силы и Евангелие, и вера, и все христианство. А при папстве они едва-едва не испустили дух. Не обратив особого внимания на то, что прекратилось изучение языков, христианство навлекло на себя множество бедствий. И, наоборот, возрождение в наши дни интереса к языкам принесло с собой столько света и сотворило столь великие дела, что весь мир изумился и признал, что мы располагаем почти таким же полнозвучным и чистым Евангелием, как и Апостолы 17; оно пришло к нам в своей первозданной чистоте, намного чище, чем во времена святых Иеронима 18и Августина 19. Итак, Святой Дух — не глупец. Он не занимался легковесными, бесполезными делами. Считая языки полезными и нужными, Он не раз приносил их с Собой с неба. И то, что Он вновь возродил их на земле, должно побудить нас не пренебрегать ими, а изучать с вниманием и почтением. Однако, возразишь ты, многие Отцы [Церкви] стали святыми и прославились своей ученостью, не зная [древних ] языков. Это, конечно, правда. Но учитываешь ли ты при этом, сколь часто ошибались они в трактовке Писания? Учитываешь ли, как часто допускали ошибки в истолковании Псалтири и других текстов святой Августин, Хиларий 20, да и все те, кто, не зная [древних ] языков, пытался самостоятельно излагать Писание? Рассуждая, вроде бы, правильно, они, тем не менее, не могли передать подлинный смысл текста, который истолковывали. Приведу пример, свидетельствующий об этом. Так, они справедливо утверждали, что Христос — Сын Божий. Но когда для доказательства этого они ссылались на [латинский перевод ] изречения из 110 Псалма "Tecum principium in die virtutis tue", то это вызывало насмешки их противников. Ведь в древнееврейском оригинале этого текста ничего не говорится о Божестве 21. И, действительно, что, кроме издевательств и насмешек над христианами, со стороны противников, знающих языки, может вызвать защита веры, которая основана на не уясненных [истолкователем] текстах и неверно понятых изречениях? Результатом таких толкований явится то, что только твердолобые решатся отстаивать свои заблуждения, [а остальные ] будут считать нашу веру человеческой выдумкой.

В чем же причина того, что наша вера предается поношению? Несомненно, в нашем незнании [древних ] языков. И выход я вижу в том, чтобы изучить их. Что побудило св. Иеронима вновь перевести с древнееврейского Псалтирь 22? Конечно же, насмешки евреев по поводу разночтений в наших и древнееврейских текстах. Ведь в споре с ними мы ссылались на нашу Псалтирь. К тому же, хотя все древние Отцы [Церкви] не учили ничему неправедному, их толкования Писания из-за незнания ими [древних ] языков были насыщены непонятными, не соответствующими месту и времени действия словами. А сами они были похожи на слепцов, бредущих вдоль стен. Блестяще зная текст, они трактовали его произвольно. Об этом свидетельствует приведенный выше стих (Tecum principium etc). He случайно Августин, обосновывая христианскую доктрину, вынужден был признать, что христианскому вероучителю, который берется за изложение Писания, нужно знать латинский, древнегреческий и древнееврейский языки. Но овладеть ими невозможно без постоянно подстегивающих человека побудительных мотивов; для того, чтобы хорошо знать языки, нужны заинтересованность и трудолюбие.

Следует проводить различие между простым проповедником веры и истолкователем Писания, или, как его называет св. Павел, пророком. Простой проповедник располагает (и это правда) таким количеством переведенных ясных изречений и текстов, что он может жить в святости, понять христианское вероучение, учить ему, проповедовать его другим. Но разъяснять смысл Писания, самостоятельно истолковывать его, дискутировать с ложными трактовками Писания он не в силах; это невозможно без знания [древних ] языков. Поэтому в христианстве должны быть пророки, способные изучать и истолковывать Писание, отстаивать его в споре, а также вести святую жизнь и проповедовать истинное учение. Знатоки языков крайне необходимы в христианстве, точно так же, как пророки и истолкователи, хотя нет необходимости, да и невозможно, чтобы каждый христианин или проповедник становился пророком. Об этом говорит святой Павел в 1 Кор. 12 и Еф. 4 23.

---

Оглавление.

Далее.

---